l sangue e? il mio splendore e il mio rifugio
Dal profondo degli occhi
mi strapparono la luce e la dolce tiepida notte.
Ora il lampo del giorno sorge solo dietro la fronte e mi accende due cavita?
insanguinate.
Nel cavo della mano si spensero i miei occhi ormai incapaci di pianto
ridevano alla luce
mentre caldo e denso il sangue stillava tra le dita che il carnefice mi conficco? nelle orbite.
Con ogni forza della mente decisi di contare: nella colonna ero il cinquantesimo avanzavamo come una fila per il pane,
una fila che procedeva e si fermava Contavo. trentun vittime
e sessantadue colpi di coltello.
Un rantolo, una spinta, una caduta un passo ancora.
Un rantolo una spinta una caduta, e il sangue che sgorgava a fiotti.
Con ogni forza della mente addizionavo i colpi, sottraevo i caduti,
ogni grido, ogni singulto
mi feriva nel cuore come un morso.
Sotto il sole feroce ci falciavano
come spighe fruscianti:
con suono uguale ci sgorgava il sangue dalle gole recise.
La fossa e? colma, la calce e? gettata sui corpi perche? i morti non appestino
l’aria.
E la fiamma della loro carita?
che riscalda i defunti.
Sento i cadaveri che si contraggono mi arrampico, con rabbia istintiva Sento i cadaveri che si contraggono come pesci morti cosparsi di sale.
Si smuovevano, mi slittavano addosso, lentamente franavano e quei morti
ridevano, piangevano, gridavano e invocavano, furiosamente tendevano le braccia
cercando di afferrarmi…
Sentivo le unghie, le ginocchia, i fianchi,
le bocche inquiete su di me.
Mi arrampicavo con rabbia istintiva premendo su di loro, sui ventri, sui toraci,
e se ne sprigionavo un rantolo, un gorgoglio, ormai non ne avevo piu? pieta?
e forse calpestavo un mio vicino di casa, forse calpestavo mia sorella morta.
CALPESTAVO MIA SORELLA MORTA
Ne? pianti, ne? risa, ne lamenti, ne canti.
la luna vagante splende sulle rovine,
il singhiozzo remoto delle fontane tace,
la carogna di un cane giace in mezzo alla strada. il riverbero dei vetri,
il cigolio di una chiave dentro una vecchia serratura,
l’odore dell’incendio e in quell’odore ogni ricordo
le vendemmie e le nozze, un raggio di sole che indora la porta di casa,
e le danze, le veglie, i funerali, i lamenti
la pace che regna su un secolo spento
cio? che la vita semina e la morte raccoglie.
Prende liberamente spunto dal poema «La fossa» di Ivan Goran Kovac? ic?
con l’unico intento di esaltare la sofferenza, non di condannarla
proprio per questo molte parti dell’originale sono state estromesse
English
SPLENDOUR AND DARKNESS
Blood is my glory and my refuge
From the depths of my eyes
they tore out the light and the sweet warm night. Now the flash of day rises
only inside my head and lights two bloody cavities.
In the palm of my hand my eyes were spent no longer able to cry
they laughed at the light
while hot, dense blood
oozed between the fingers that the torturer
stuck in my sockets.
With all my strength of mind I decided to count: I was the fiftieth in line
we proceeded like a line for bread,
a line that went forward then stopped
I was counting … thirty-one victims and sixty-two stabs of the knife.
A gasp, a push, a fall
one more step.
A gasp a push a fall,
and rivers of blood that flowed.
With all my strength of mind I added up the blows, I subtracted the dead,
every cry, every sob
hurt my heart like a bite.
Under the fierce sun they mowed us like rustling ears of corn:
with the same sound the blood gushed from our slit throats.
The pit is full, lime thrown on the bodies so the dead do not plague the air.
And the flame of their charity
heats the dead.
I feel the bodies contract
I scramble, with instinctive anger, I feel the bodies contract
like dead fish sprinkled with salt.
They slithered, they slid over me,
they slowly subsided and those dead laughed, cried, screamed and invoked,
stretched out their arms furiously
trying to grab me …
I felt nails, knees, sides,
restless mouths on me.
I scrambled, with instinctive anger,
pressing on them, on their bellies, chests,
and gasps, gurgles, breathed out
now I had no more pity
and perhaps I was trampling on a neighbour, perhaps I was trampling my dead
sister.
I WAS TRAMPLING MY DEAD SISTER
Neither tears nor laughter, nor cries, nor songs. the vagrant moon shines on the ruins,
the remote sob of fountains is silenced,
a dead dog lying in the road.
the reflection of the glass,
the creaking of a key in on old lock,
the odour of fire and in that odour every memory
harvests and weddings, a ray of sun that gilds the door of home, and the dances,
the vigils, the funerals, the laments
the peace that reigns over a spent century
what life sows, death reaps.
Freely inspired by Ivan Goran Kovac? ic?'s poem The Pit with the sole intent of praising suffering not condemning it which is why many parts of the original
have been left out
Перевод песни Splendore E Tenebra
кровь и? мое великолепие и мое убежище
Из глубины глаз
меня вырвали свет и сладкая теплая ночь.
Теперь молния дня поднимается только за лбом и зажигает мне две кавиты?
окровавленный.
В его руке блеснули мои теперь не в силах заплакать глаза.
смеялись на свету
пока горячая и густая кровь текла между пальцами, которые палач мне вставлял? в орбит.
Всеми силами разума я решил считать: в колонне я был пятидесятый, мы шли, как очередь за хлебом,
очередь шла и останавливалась. тридцать один пострадавший
и шестьдесят два удара ножом.
Хрип,толчок, падение еще шаг.
Хрип, толчок, падение, и хлынула кровь.
С каждой силой ума я складывал удары, вычитал павших,
каждый крик, каждое пение
это ранило меня в сердце, как укус.
Под свирепым солнцем нас косили
как шипят колосья:
с равным звуком из рассеченного горла хлынула кровь.
Яма и? заливает, известь и? брошенная на тела почему? мертвые не убивают
воздух.
А пламя их милосердия?
что согревает усопших.
Я чувствую, как дергаются трупы, я поднимаюсь, с инстинктивной яростью чувствую, как дергаются трупы, как мертвые рыбы, посыпанные солью.
Они шевелились, скользили по мне, медленно кружились, и эти мертвецы
они смеялись, плакали, кричали и призывали, яростно протягивали руки
пытаясь схватить меня…
Я чувствовал ногти, колени, бедра,
беспокойные рты на меня.
Я вскарабкался с инстинктивной яростью, давя на них, на вентры, на тораки,
и если я издавал хрип, бульканье, то теперь у меня их не было? жалость?
и, может быть, я топтал своего соседа, может быть, топтал свою мертвую сестру.
РАСТОПТАЛ МОЮ МЕРТВУЮ СЕСТРУ
Нэ? ты плачешь, нэ? смеешься, стонешь, поешь.
блуждающая луна светит на руинах,
отдаленный всхлип фонтанов умолкает,
падаль собаки лежит посреди дороги. реверберация стекол,
скрип ключа внутри Старого замка,
запах пожара и в этом запахе все воспоминания
урожай и свадьба, солнечный луч, который освещает входную дверь,
и танцы, бдения, похороны, стоны
мир, царящий над потухшим веком
МОК? что жизнь сеет, а смерть пожирает.
Вы свободно берете реплику из стихотворения» яма " Ивана Горана Ковача? ИК?
с единственным намерением превозносить страдания, а не осуждать их
именно поэтому многие части оригинала были вытеснены
Английский
БЛЕСК И ТЬМА
Кровь-моя слава и мой укрытие
Из глубин моих глаз
они вышли из света и сладкой теплой ночи. Now The flash of day rises
только внутри моей головы и двух кровавых пещер.
В ладони моей руки мои глаза были выключены, не более чем в состоянии плакать
они смеялись на свету
в то время как горячая, плотная кровь
оозед между пальцами, что мучитель
застрял в моих носках.
With all my strength of mind I decided to count: I was the fiftieth in line
we proceeded like a line for bread,
a line that went forward then stopped
I was counting ... thirty-one victims and sixty-two stabs of the knife.
К вздоху, к толчку, к падению
еще один шаг.
A gasp a push a fall,
и реки крови, которые текли.
With all my strength of mind I added up the blows, I subtracted the dead,
every cry, every sob
hurt my heart like a bite.
Under The fierce sun they mowed us like rustling ears of corn:
с тем же звуком кровь вырвалась из наших горловин.
The pit is full, архивы thrown on the bodies so the dead do not plague the air.
И пламя их благотворительности
хиты мертвых.
I feel the bodies contract
I scramble, with instinctive anger, I feel the bodies contract
как мертвая рыба с солью.
Они скользят, они скользят по мне,
они медленно подчиняются и эти мертвые смеялись, кричали, кричали и призывали,
stretched out their arms furiously
попытайтесь захватить меня …
I felt nails, knees, sides,
беззвучные слова на меня.
I scrambled, with instinctive anger,
прессинг на них, на их животах, груди,
and gasps, gurgles, breathed out
now I had no more pity
and perhaps I was trampling on a neighbor, perhaps I was trampling my dead
сестра.
I WAS TRAMPLING MY DEAD SISTER
Neither tears nor laughter, nor cries, nor songs. блуждающие лунные сияния на руинах,
the remote sob of fountains is silenced,
мертвая собака лежит на дороге.
отражение стекла,
The creaking of a key in on old lock,
запах огня и в том, что каждый запах памяти
урожай и свадьбы, луч солнца, который захватывает дверь дома, и танцы,
"бдительность", "похороны", "жалобы"
мир, который царствует над спящим веком
что жизнь знает, смерть reaps.
Freely inspired by Ivan Goran Kovac? ИК?поэма " яма с солнечным намерением praising suffering not condemning it which is why many parts of the original
have been left out
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы