One might see in Mina
My disease
But it was She who has infected me
For all eternity…
As the sun slips the tearaway stars
Into the scented scheme of night
I kissed her mouth like a dark red rose
Set upon a marbled dream of white
So pure of thought like a Vestal statue
Jewelled with a God-lent grace
I was close to coming when she bid adieu
Fuelled by heartache rent upon her face there
Oh Mina, obscener
Thoughts obsess my days
Oh Mina, obscener
Thoughts possess me
That I must now obey
They say the darkest hour
Is that before the dawn
When nothing in one’s power
Can dissipate the great forlorn
Shadows of fire that haunt me
Like risen whispers of her name
For dawn is a dusk
Wherein needs must
Erupt from the grave, aflame
Written in the dead of night
And riding on the burning wind
Smitten by her read delight
My words alight like leave of sin
Stepping through a mirror
The princess of the emerald glass
Brought me on sip nearer
Love’s infernal past…
They say Hell hath no furies
Like a woman scorned by life
When the Heavenly Judge and juries
Participate to chain this wife
With forced virtue, Her secret needs
On warm we nights, with storm-wracked bites
I gave her Eden after the flood
Written in the dead of night
And riding on the burning wind
Smitten by her read delight
My words alight like leaves of sin
Verona, Marishka, Aleera
Brides of old and goddesses all
Forgive my wishes to be always near her
Forever or whenever seas recall
The Aphrodite from my embrace
For as Mars (whom her lips placate)
I tore these shores with wars of hatred
Before our Paris wet his fate
In Helen, one might find mistake
In winning tragedy
For all eternity…
I am still lovesick for Mina
I am still so lovesick for Mina
Перевод песни Lovesick for Mina
Можно увидеть в Мине.
Моя болезнь,
Но это она заразила меня
Всю вечность...
Когда солнце ускользает, слезящиеся звезды
Превращаются в ароматную ночную схему.
Я поцеловал ее в рот, как темно-красная роза.
Сидя на мраморном сне о белом,
Столь чистом мысли, словно Вестальная статуя,
Украшенная Божьей благодатью.
Я был близок к тому, чтобы прийти, когда она попрощалась,
Подпитываемая душевной болью, арендованной на ее лице.
О, Мина, непристойные
Мысли одержимы моими днями.
О, Мина, непристойные
Мысли овладевают мной,
И теперь я должен повиноваться.
Они говорят, что самый темный час-
Это то, что перед рассветом,
Когда ничто в силе
Не может рассеять великое несчастье.
Тени огня преследуют меня,
Словно воскресший шепот ее имени.
Ибо рассвет-это Сумерки,
Где потребности должны
Извергаться из могилы, пылающей.
Написанные глубокой ночью
И плывущие по пылающему ветру,
Пораженные ее читкой, восхищают
Мои слова, словно оставленные грехом.
Шагая в зеркало,
Принцесса изумрудного стекла
Принесла мне глоток, приближающий
Адское прошлое любви...
Говорят, в аду нет фурий,
Как женщина, презираемая жизнью.
Когда небесный судья и присяжные
Участвуют в том, чтобы сковать эту жену
Силой добродетели, ее тайна нуждается
В теплых мы ночах, с разрушенными бурей укусами,
Я дал ей Эдем после потопа.
Написанные глубокой ночью
И плывущие по пылающему ветру,
Пораженные ее читкой, восхищают
Мои слова, как листья греха.
Верона, Маришка, Алеера, старые невесты и богини все прощают мои желания быть всегда рядом с ней навсегда или всякий раз, когда моря вспоминают Афродиту из моих объятий, ибо, как Марс (кого ее губы успокаивают), я разорвал эти берега ненавистными войнами, прежде чем наш Париж намочил свою судьбу в Елене, можно было бы найти ошибку в победе трагедии на всю вечность...
Я все еще тоскую по Мине,
Я все еще тоскую по Мине.
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы