On se dirige ensuite vers Harlem. À 19h l’office protestant commence dans un
temple tout à fait moderne et particulièrement laid. La mercatique est partout
et les américains savent y faire pour allécher le chaland: des enceintes
devant l'église retransmettent la cérémonie, le gospel bat son plein et des
hommes de paroisse nous remettent des fascicules sur le bien, le mal et Satan
avant que nous nous asseyions sur le banc des communiants. Il n’y a que des
noirs dans l’assemblée, hormis un groupe de touristes espagnols.
Sur la scène, quatre choristes font des harmonies de spiritual derrière un
pasteur amplifié qui harangue les fidèles. Le pasteur parle vite et je ne
comprends pas tout au milieu des «amen… Amen… Amen !» Il dit peut-être
qu’aujourd’hui rien de ce que tu penses ne mérite le nom de fleur mais demain,
demain ! Demain tu t'éveilleras sans doute sous un arbre fruitier,
comme jadis Jonas sous le ricin. Il dit ce n’est pas le froid mais la honte
qui a donné le manteau. Qu’un quidam marchait droit, mais qu'à cause de la mer
il s’est assis. Que tout est aigre-doux comme chez le traiteur chinois.
Et qu’il faut honorer le nom de son père
Je ne comprends pas tout
Je crois voir une déesse de muscles et de courbes quand il dit que les statues
aussi verdissent et que leurs couronnes sont un perchoir pour les pigeons.
Que jalouser l'éternité des statues c’est envier la fiente sur leurs épaules
et celle qui jonche leur piédestal. Alors je pense à la déesse nue et je vois
léviter près de sa chevelure un moineau écarlate. Je vois la déesse nue et ses
fesses qui avant dansaient
Puis la nuit tombe
Dans le mobile on a traversé des âges
La fille est partie
A Harlem
A Harlem
C'était presque hier
Times square est autour
On descend
On a du mal à croire à une ferveur aussi démonstrative. Qui ne ressemble pas,
d’ailleurs, à cette ferveur contagieuse que je connais, celle des baisers
véritables. Le spectacle ecclésiaste ne touche pas au cœur, il divertit et tout
le monde chante. Et tout le monde chante
Est-ce la Clarté ou rien que de l’espace après un massacre? dit-il.
A-t-on coupé, brûlé des arbres, pour avoir cette clairière-là, comme une
piscine dans le jardin d’un pavillon de banlieue? Ou bien sommes-nous tombés
dessus, par hasard? Fausse piste, trouvaille. Dilemme, tenaille.
Écrou, ciel, muraille et des pensées que je réprouve à un cheveu.
À un cheveu de l’avoir fait dit-il. Enfer, paradis: un détail.
Promenade de santé, bercail. Et de quoi déchanter, toujours, à un cheveu
Il parle à présent de rachat. À la foire tout est à portée de main alors je
chante aussi. This morning when I woke up Jesus was on my side, on my side,
on my side…
Puis la nuit tombe
Dans le mobile on a traversé des âges
La fille est partie
A Harlem
A Harlem
C'était presque hier
Puis la nuit tombe
Dans le mobile on a traversé des âges
La fille est partie
A Harlem
A Harlem
C'était presque hier
Times square est autour
Puis d’autres intervenants se sont mis à parler. Lentement. Sans mouvements.
Alors on est parti avant la fin. Les touristes ont vu ce qu’ils voulaient voir.
C’est comme ça, un zoo l'étranger, un circuit. Les mêmes souvenirs pour tout
les vacanciers. On voit du folklore partout mais les abribus et le ciel sont
partout les mêmes
On traverse New York en shuttle. Dans l’engin une gamine de dix-sept ans pas
plus aux raides et longs cheveux noir, discrètement me regarde. Il est joli son
regard noir, défiant et apeuré. Le soleil tape sur les terres que l’on traverse.
Le paysage est de poussière, aride. La nymphette latine, un bus bringuebalant.
Dans la sécheresse alentour, c’est un pays tropical…
Puis la nuit tombe. Dans le mobile, on a traversé des âges et des âges et des
âges. La fille est maintenant partie. Loin. Descendue. S’allonger sous le ricin
de Jonas. Je pense… Harlem. Harlem… C'était presque hier. Times Square est
autour à présent
On descend
Перевод песни Harlem
Затем мы направляемся в Гарлем. В 19 часов начинается протестантское богослужение в
храм вполне современный и особенно уродливый. Маркетинг везде
и американцы знают, как это сделать, чтобы соблазнить шаланду: громкоговорители
перед церковью проходит церемония, Евангелие в самом разгаре и
приходские люди вручают нам брошюры о добре, зле и Сатане
пока мы не сели на скамью общающихся. Есть только
черные в собрании, кроме группы испанских туристов.
На сцене четыре хориста делают духовные гармонии за
усиленный пастор, который раздражает верующих. Пастор говорит быстро, и я не
не поймешь все среди «аминь ... аминь ... аминь !"Он говорит, Может быть
что сегодня ничто из того, что ты думаешь, не заслуживает имени флер, но завтра,
завтра ! Завтра ты, вероятно, проснешься под фруктовым деревом,
как когда-то Иона под касторовым. Он говорит, что это не холод, а стыд
кто отдал плащ. Что квидам шел прямо, но что из-за моря
он сел. Что все кисло-сладкое, как у китайского провизора.
И что надо почтить имя своего отца
Я не все понимаю
Я, кажется, вижу богиню мышц и кривых, когда он говорит, что статуи
также зеленеют и их кроны-окунь для голубей.
Что завидовать вечности статуй-это завидовать помету на их плечах
и та, что усеивает их пьедестал. Тогда я думаю о голой богине и вижу
левитировал возле своей шевелюры алый воробей. Я вижу обнаженную богиню и ее
ягодицы, которые раньше танцевали
Затем наступает ночь
В Черни прошли века
Девушка ушла.
В Гарлеме
В Гарлеме
Это было почти вчера
Таймс-сквер вокруг
Мы спускаемся
Трудно поверить в столь демонстративный пыл. Кто не похож,
впрочем, к тому заразительному пылу, который я знаю, что поцелуи
подлинные. Зрелище Екклесиаста не трогает сердца, оно развлекает и все
мир поет. И все поют
Это ясность или просто космос после резни? мол.
Рубили, сжигали деревья, чтобы иметь эту поляну, как
бассейн в саду загородного павильона? Или мы упали
на нем, случайно? Ложный след, находка. Дилемма, щепетильность.
Орех, небо, стена и мысли, которые я отгоняю от волос.
- На волосок от того, что сделал,-сказал он. Ад, Рай: одна деталь.
Прогулка здоровья, колыбель. И от чего, всегда, на волосок от
Теперь он говорит о выкупе. На ярмарке все под рукой, поэтому я
тоже пой. В это утро, когда я вошла, Иисус был на моей стороне, на моей стороне,
на моей стороне…
Затем наступает ночь
В Черни прошли века
Девушка ушла.
В Гарлеме
В Гарлеме
Это было почти вчера
Затем наступает ночь
В Черни прошли века
Девушка ушла.
В Гарлеме
В Гарлеме
Это было почти вчера
Таймс-сквер вокруг
Потом заговорили другие ораторы. Медленно. Без движений.
Так что мы ушли до конца. Туристы увидели то, что хотели увидеть.
Вот так, заграничный зоопарк, схема. Одни и те же воспоминания обо всем
отдыхающий. Мы видим фольклор повсюду, но абрибы и небо
же везде
Мы едем через Нью-Йорк в шаттле. В машине семнадцатилетняя девочка не
больше к жестким и длинным черным волосам, незаметно смотрит на меня. Это довольно звук
черный, вызывающий и испуганный взгляд. Солнце стучит по земле, которую мы пересекаем.
Пейзаж пыльный, засушливый. Латинская нимфетка, автобус, брыкающийся.
В окрестностях засухи это тропическая страна…
Потом наступает ночь. В Черни мы прошли через века и века и
возрасты. Теперь девушка исчезла. Далеко. Сошедшая. Лежать под касторовым
Йонас. Я думаю ... Гарлем. Гарлем ... это было почти вчера. Таймс-Сквер
вокруг теперь
Мы спускаемся
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы