Kom til Norge med danskebåten;
Jeg er så gra' at jeg er på gråten
Sang en sang mens jeg gikk i land på kai:
En degos calypso den søttende mai
Norge god, ingen diskrimering, nai
En degos calypso den søttende mai
Jeg treffte denne mannen på gata. Sier han: «Er du svenske, din svenske?
««Nai», sier jeg, «jeg er’ke Sverige». «Snakk ånkli', din svenske»,
sier han og vifter med flagget. «Du må'kke tru at vi har glemt at ni svek oss
under krigen, din svenskejækel», sier han. «Nei.» «Tror du at eidsvollsmennene
og Christian Michelsen og Alf Prøysen og sjøfolka våre kjempa og vant under
krigen for at det sku' komme en masse svensker og degoser og snakke svensk midt
i søttende mai og allting og sette svarte unger på døtrene våre?
Du er vel kommunist også, du, din sigøyner. Du snakker som en apekatt,
din nazist.»
Kjøpte hybel på Ole Vigs gate
Gammel dame, så glad å snakkeprate
Pene briller som hang i snor
«Dette er et kristent hjem, og vi vil ikke ha katolikker og muhameddaner og
damer omkring på rommet. Vi skal ikke ha noe slags bordell her, vet De,
fordi at vi tar Dem inn i hus. Det må De bare være oppmerksom på,
at alle må være ute av huset før klokken syv på morningene. Og vi kan ikke ha
en masse utlendinger reker… rekende rundt i trappeoppgangen når folk skal ned
og hente Aftenposten, det forstår De sikkert. Men koking på rommet vil vi ikke,
og De må være så snill ikke å puste hvitløk som setter seg fast i gardinene,
og ikke er det til å få av i skyllevannet. Prisen er 250 kroner per seng,
og vi er vant til at man rydder ordentlig opp etter seg og rer opp sengene før
man går på morningen. Slik pleier vi å ha det. Vi vil ikke ha noe grisehus,
vet De. Det skapet må De være så snill å la stå i fred, for der henger min
manns gardeuniform; et sted må de jo henge. ‘Like barn leker best',
sa min mann alltid. Min mann var formann i KFUM-koret i alle år, uten betaling,
og hva hadde han igjen for det? Kritikk og ergrelser. Vann kan De hente i
vasken på toalettet. Bruk kjøkkentrappen.»
En degos calypso den søttende mai
«Vi vil minne om vår store landsmann Fridtjof Nansens enorme innsats for de
russiske nødlidende og hans enorme arbeid i folkeforbundet i mellomkrigsårene
og … ikke sant. Vi ser det gang på gang: Når midler skal skaffes til
ulykkesrammede i verden, da åpner norske kvinner og menn sine hjerter og sine
portemonéer, og våre grenser står åpne for de ulykkelige som trenger et
tilfluktssted, så langt våre midler rekker og ofte lenger. Men hvis for
eksempel de inviterte sigøynere tror at vårt samfunn trenger eller kan tolerere
småtjenester, blikkarbeid, betling og tiggeri og smånasking fra folk som
flagger rundt uten fast bopel og uten også å dele samfunnets forpliktelser,
da tar han feil. Sørgelig feil! Vi tar gjerne imot fremmede, som vi alltid har
gjort, men da venter vi at de skal oppføre seg som gode nordmenn,
som ikke er redde for å ta et tak. Sigøynere tar vi gjerne imot,
bare de slutter med å være sigøynere.»
«Dissa pakkisene? Skal jeg si dere hva dere ska' gjøra' med disse pakkisene?
Ta alle dissa pakkisene oppi en gammal båt og kjør'em ut til Ferder eller der
og lukk opp bånnventila. Sånn som det er nå, kan du i Universitetsgata eller
nedover der og tro at du er i Costa Rica eller innover der. Men penger har de,
med glorete klær, og henger rundt i kafeene. Det har de penger til.
Det er snart ikke plass til nordmann her. Nei, ta dem med til Ferder eller der
og lukk opp bånnventilane før de får solgt denne kokkainen og herroinen og
bensadrinen og bangladeshen eller hva det er de har med seg. Det er’ke det.»
Kom til Norge med danskebåten;
Jeg er så gra' at jeg var på gråten
Jeg sang en sang mens jeg gikk i land på kai:
En degos calypso den søttende mai
Перевод песни Degos Calypso
Приезжай в Норвегию на лодке Dane; я так gra', что я на крике пел песню, пока я шел на берег на kai: a degos calypso, самое сладкое, что есть в Норвегии, никакой дискриминации, nai a degos calypso, самое сладкое, что я могу ударить этого человека на улице. он говорит: "Ты шведка, твоя шведка?
"Най", - говорю Я, - "я-Швеция", - говорит спириткли, твой шведский", - говорит он, и фанаты с флагом. "ты должен верить, что мы забыли, что девять предали нас во время войны, твой сведишекель", - говорит он. - «нет", - думаешь, эйдсволльсменнен и Кристиан Микельсен, и Альф Прайсен, и наши моряки сражались и побеждали во время войны?
война за то, что она идет, приходит много шведов и degoser и говорит по-шведски
в сладком мае, и allting и положить черных детенышей на наших дочерей?
Ты тоже хорошо коммунист, ты, твоя цыганка. ты говоришь, как обезьяна,
твой нацист. "
Купил комнату в общежитии у ворот Оле Вигс.
Старушка, так счастлива говорить, красивые бокалы, что висели на веревочке: "это христианский дом, и у нас не будет католиков, и мухамедданов, и дам по комнате. у нас здесь не будет никакого борделя, они знают, потому что мы забираем их в дома. там им просто нужно обращать внимание на то, что все должны выйти из дома до семи часов утра. и у нас не может быть много иностранцев... хорают вокруг креветок, когда люди спускаются и поднимаются на лестничную клетку, они, конечно же, поднимаются вниз и поднимаются. пойми. но готовить в комнате мы не будем, и они должны быть так добры, чтобы не дышать чесноком, который застревает в занавесках, и не слезает в промывочной воде. Цена-250 крон за кровать, и мы привыкли, что вы убираете правильно после себя и ведете кровати раньше.
человек ходит по утрам. вот как мы обычно это делаем. мы не хотим ни одного свинарника, они знают. этот шкаф, они должны быть так добры, чтобы позволить стоять в мире, где висит униформа моего парня; где-то они должны висеть.» как дети играют лучше всего",-сказал Мой муж всегда. мой муж был председателем хора KFUM все годы без оплаты, и что он оставил для этого? критика и раздражение. вода, которую они могут налить в раковину в туалете. напомню нашему великому соотечественнику Фритьофу Нансену об огромных усилиях, которые он приложил для этих русских судеб, и о его огромной работе в Лиге наций в межвоенные годы и ... верно. мы видим это снова и снова: когда средства должны быть получены для несчастных в мире, норвежские женщины и мужчины открывают свои сердца и свои портовые обряды, а наши границы открыты для несчастных, которым нужно убежище, насколько наши средства достигают, и часто дольше. но если, например, приглашенные цыгане верят, что наше общество нуждается или может мириться с малыми услугами, мы можем терпеть работу, и попрошайничество и мелкая сеть от людей, которые флаги вокруг без фиксированной обители, а также без разделяющих обязательств общества, то он ошибается. ужасно неправильно! мы приветствуем незнакомцев, как мы всегда делали, но тогда мы ждем, когда они будут вести себя как хорошие норвежцы, которые не боятся взять крышу. цыгане, мы приветствуем, только они в конечном итоге становятся цыганами.» дисса паккисене ? должен ли я рассказать вам, что вы делаете с этими пакетами?
Забери все посылки диссы на старой лодке, отвези их на паром или туда и закрой бонвентилу, на этом этапе ты можешь на Университетской улице или там, и поверь, что ты в Коста-Рике или в глубинке, но у них есть деньги, с модной одеждой, и торчать в кафе, там у них есть деньги.
Скоро здесь не будет места для Нордмана, нет, отвези их на паром или туда
и закрой металлические задвижки, прежде чем они продадут коккайнена и херройнена,
бензадрин и бангладешцев, или что бы там ни было, они везут с собой»
Приезжай в Норвегию на лодке Dane;
Я так рад, что был в слезах.
Я спел песню, Пока шел на берег, на Кай:
Самый сладкий май-дигос Калипсо.
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы