Probabilmente uscì chiudendo dietro a sé la porta verde
Qualcuno si era alzato a preparargli in fretta un caffè d’orzo
Non so se si girò, non era il tipo d’uomo che si perde
In nostalgie da ricchi, e andò per la sua strada senza sforzo
Quand’io l’ho conosciuto, o inizio a ricordarlo, era già vecchio
O così a me sembrava, ma allora non andavo ancora a scuola
Colpiva il cranio raso e un misterioso e strano suo apparecchio
Un cinto d’ernia che sembrava una fondina per la pistola
Ma quel mattino aveva il viso dei vent’anni senza rughe
E rabbia ed avventura e ancora vaghe idee di socialismo
Parole dure al padre e dietro tradizione di fame e fughe
E per il suo lavoro, quello che schianta e uccide: «il fatalismo»
Ma quel mattino aveva quel sentimento nuovo per casa e madre
E per scacciarlo aveva in corpo il primo vino di una cantina
E già sentiva in faccia l’odore d’olio e mare che fa Le Havre
E già sentiva in bocca l’odore della polvere della mina
L’America era allora, per me, i G.I. di Roosvelt, la quinta armata
L’America era Atlantide, l’America era il cuore, era il destino
L’America era Life, sorrisi e denti bianchi su patinata
L’America era il mondo sognante e misterioso di Paperino
L’America era allora, per me, provincia dolce, mondo di pace
Perduto paradiso, malinconia sottile, nevrosi lenta
E Gunga-Din e Ringo, gli eroi di Casablanca e di Fort Apache
Un sogno lungo, il suono continuo ed ossessivo che fa il Limentra
Non so come la vide quando la nave offrì New York vicino
Dei grattacieli il bosco, città di feci e strade, urla, castello
E Pavana, un ricordo lasciato tra i castagni dell’Appennino
L’inglese, un suono strano che lo feriva al cuore come un coltello
E fu lavoro e sangue e fu fatica uguale mattina e sera
Per anni da prigione, di birra e di puttane, di giorni duri
Di negri ed irlandesi, polacchi ed italiani nella miniera
Sudore d’antracite in Pennsylvania, Arkansas, Texas, Missouri
Tornò come fan molti, due soldi e giovinezza ormai finita
L’America era un angolo, l’America era un’ombra, nebbia sottile
L’America era un’ernia, un gioco di quei tanti che fa la vita
E dire boss per capo e ton per tonnellata, «raif» per fucile
Quand’io l’ho conosciuto, o inizio a ricordarlo, era già vecchio
Sprezzante come i giovani, gli scivolavo accanto senza afferrarlo
E non capivo che quell’uomo era il mio volto, era il mio specchio
Finché non verrà il tempo, in faccia a tutto il mondo, per rincontrarlo
Finché non verrà il tempo, in faccia a tutto il mondo, per rincontrarlo
Finché non verrà il tempo, in faccia a tutto il mondo, per rincontrarlo…
Перевод песни Amerigo
Вероятно, он вышел, закрыв за собой зеленую дверь
Кто-то встал, чтобы быстро приготовить ему ячменный кофе
Я не знаю, если он повернулся, он не был тем человеком, который теряется
В ностальгии от богатых, и пошел своим путем без усилий
Когда я встретил его или начал вспоминать, он был уже стар
Или так мне казалось, но тогда я еще не ходил в школу
Он ударил по атласному черепу и таинственному и странному его аппарату
Грыжевой пояс, похожий на кобуру для пистолета
Но в то утро у него было лицо лет двадцати без морщин
И гнев, и приключения, и еще смутные идеи социализма
Суровые слова отцу и за традицией голода и бегства
И за свою работу тот, кто разбивает и убивает: «фатализм»
Но в то утро у нее было то новое чувство к дому и матери
И чтобы прогнать его, у него было в теле первое вино из погреба
И уже чувствовал в лицо запах масла и моря, который делает Гавр
И уже чувствовал во рту запах пороха мины
Америка была тогда для меня Г. И. Рузвельта пятой армией
Америка была Атлантида, Америка была сердцем, это была судьба
Америка была жизнь, улыбки и белые зубы на глянцевой
Америка была мечтательным и загадочным миром Дональда Дака
Америка была тогда для меня сладкой провинцией, миром мира
Потерянный рай, тонкая меланхолия, медленный невроз
И Гунга-Дин и Ринго, герои Касабланки и Форт Апачи
Длинный сон, непрерывный и навязчивый звук, который делает Limentra
Я не знаю, как он увидел ее, когда корабль предложил Нью-Йорк близко
Из небоскребов лес, город фекалий и улицы, крики, замок
И Павана, память, оставленная среди каштанов на Апеннинах
Англичанин, странный звук, который ранил его в сердце, как нож
И это была работа и кровь, и это была усталость, равная утреннему и вечернему
В течение многих лет тюрьмы, пива и шлюх, суровых дней
Негров и ирландцев, поляков и итальянцев в шахте
Антрацитовый пот в Пенсильвании, Арканзасе, Техасе, Миссури
Он вернулся, как много поклонников, две деньги и молодость теперь закончилась
Америка была углом, Америка была тенью, тонкий туман
Америка была грыжа, игра из тех многих, кто делает жизнь
И сказать босс за босса и тонна за тонну, "Рейф" за винтовку
Когда я встретил его или начал вспоминать, он был уже стар
Презрительно, как молодые люди, я скользил мимо него, не схватив его
И я не понимала, что этот человек был моим лицом, он был моим зеркалом
До тех пор, пока не придет время, в лицо всему миру, чтобы встретиться с ним снова
До тех пор, пока не придет время, в лицо всему миру, чтобы встретиться с ним снова
До тех пор, пока не придет время, в лицо всему миру, чтобы встретиться с ним снова…
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы