She’s always had a passion for anything like fashion
But thinks it looks better on the floor
And for someone who knows everything about clothes
Well she barely wears a thing anymore
She says that something’s missing when we get to kissing
Cause she doesn’t like the lights turned out
So she throws open the curtains, tears off her shirt
And turns to candles when the sun burns out
Married to the preacher man, faithful ain’t a feature
And I promise that she’ll eat you alive
She says darling quit your stressing, just give me your blessing
It’ll be the best thing you survive
You don’t know where you went, you don’t know what you spent
But you can smell her scent on your shirt
It’s all for the best, take your heart from your chest
And the rest is all going to hurt
No, you’ll never love her but you see it through
The kind of girl your mother wouldn’t want for you
She’s gonna love you 'til you’re black and blue
Frozen through, your heart in two
Black and blue
Everybody’s needing a story to proceed 'em
But I’m worried that it’s happened again
Cause every time you’re here, I just start to fear
That you haven’t even told them your name
Everybody’s saying you’re simply just playing around
You’ve got a mind of your own
But even just by playing, you’re basically saying
That you’re really scared of being alone
No, you’ll never love her but you see it through
The kind of girl your mother wouldn’t want for you
She’s gonna love you 'til you’re black and blue
Frozen through, your heart in two
Black and blue
Libertine | 2016
Исполнитель: The Northern FolkПеревод песни
Она всегда была увлечена чем-то вроде моды,
Но думает, что она выглядит лучше на полу
И для кого-то, кто знает все об одежде.
Что ж, она уже почти ничего не носит.
Она говорит, что чего-то не хватает, когда мы целуемся,
Потому что ей не нравится, когда гаснут огни.
Поэтому она распахивает шторы, срывает рубашку
И превращается в свечи, когда солнце сгорает.
Замужем за проповедником, верность-не черта,
И я обещаю, что она съест тебя заживо.
Она говорит, Дорогая, перестань напрягаться, просто дай мне Свое благословение,
Это будет лучшее, что ты переживешь.
Ты не знаешь, куда пошел, ты не знаешь, что потратил,
Но ты можешь почувствовать ее запах на своей рубашке.
Это все к лучшему, забери свое сердце из груди,
И все остальное будет больно,
Нет, ты никогда не полюбишь ее, но ты видишь это сквозь
Девушку, которую твоя мать не хотела бы для тебя,
Она будет любить тебя, пока ты не будешь черно-синим,
Замерзшим, твое сердце надвое.
Черно-синий.
Всем нужна история, чтобы продолжить их,
Но я боюсь, что это случилось снова,
Потому что каждый раз, когда ты здесь, я начинаю бояться,
Что ты даже не сказала им свое имя.
Все говорят, что ты просто играешь со мной.
У тебя есть свой собственный разум,
Но даже просто играя, ты говоришь,
Что действительно боишься одиночества.
Нет, ты никогда не полюбишь ее, но ты видишь это сквозь
Девчонку, которую твоя мать не хотела бы для тебя,
Она будет любить тебя, пока ты не станешь черно-синим,
Замерзшим, твое сердце надвое.
Черно-синий.
Но думает, что она выглядит лучше на полу
И для кого-то, кто знает все об одежде.
Что ж, она уже почти ничего не носит.
Она говорит, что чего-то не хватает, когда мы целуемся,
Потому что ей не нравится, когда гаснут огни.
Поэтому она распахивает шторы, срывает рубашку
И превращается в свечи, когда солнце сгорает.
Замужем за проповедником, верность-не черта,
И я обещаю, что она съест тебя заживо.
Она говорит, Дорогая, перестань напрягаться, просто дай мне Свое благословение,
Это будет лучшее, что ты переживешь.
Ты не знаешь, куда пошел, ты не знаешь, что потратил,
Но ты можешь почувствовать ее запах на своей рубашке.
Это все к лучшему, забери свое сердце из груди,
И все остальное будет больно,
Нет, ты никогда не полюбишь ее, но ты видишь это сквозь
Девушку, которую твоя мать не хотела бы для тебя,
Она будет любить тебя, пока ты не будешь черно-синим,
Замерзшим, твое сердце надвое.
Черно-синий.
Всем нужна история, чтобы продолжить их,
Но я боюсь, что это случилось снова,
Потому что каждый раз, когда ты здесь, я начинаю бояться,
Что ты даже не сказала им свое имя.
Все говорят, что ты просто играешь со мной.
У тебя есть свой собственный разум,
Но даже просто играя, ты говоришь,
Что действительно боишься одиночества.
Нет, ты никогда не полюбишь ее, но ты видишь это сквозь
Девчонку, которую твоя мать не хотела бы для тебя,
Она будет любить тебя, пока ты не станешь черно-синим,
Замерзшим, твое сердце надвое.
Черно-синий.