Лишь позавчера была ты со мной, лишь позавчера сияли глаза.
Вдруг позавчера голос ледяной, голос ледяной «Адью!» мне сказал.
Вот и вся любовь — если закричишь — вот и вся любовь — лишь станет больней.
Вот и вся любовь — искать в ночи, в этой злой ночи ни звезд, ни огней.
Ну, а тот, кто все это устроил, ты узнаешь вскоре — он тебя не стоит.
Полресницы твоей он не стоит, тенью быть твоею не достоин.
Ты поймешь, что нельзя любовь разрушить нашу, ты поймешь и сама мне позвонишь
однажды.
Ты поймешь и того, кто нам устроил эту ночь, как собаку ты прогонишь прочь,
прочь. А-а-а-а-а…
Ты поступишь лишь так, не навсегда ведь свет погас. А-а-а-а-а…
И заплачет мой враг в сто крат сильней, чем плачу я сейчас.
До позавчера он другом был мне, до позавчера верил я ему, но позавчера ночью в
тишине, ночью в тишине узнал что к чему.
Вот и вся любовь — нет, ты не права, вот и вся любовь, но не вся беда,
Вот и вся любовь — пустые слова, глупые слова забудь навсегда.
Ну, а тот, кто все это устроил, ты узнаешь вскоре — он тебя не стоит.
Полресницы твоей он не стоит, тенью быть твоею не достоин.
Ты поймешь, что нельзя любовь разрушить нашу, ты поймешь и сама мне позвонишь
однажды.
Ты поймешь и того, кто нам устроил эту ночь, как собаку ты прогонишь прочь,
прочь. А-а-а-а-а…
Ты поступишь лишь так, не навсегда ведь свет погас. А-а-а-а-а…
И заплачет мой враг в сто крат сильней, чем плачу я сейчас.
Ты поймешь. Ты поймешь. Ты поймешь. Ты поймешь. Ты поймешь.