Мужики | 2012

Истребили вы нас, истребили
Русских женщин. За что, мужики?
И не тем, что нещадно нас били,
Не жалеючи крепкой руки.
Как охотники птиц убивают,
Прерывая их дивный полет.
Лишь затем, что и сами не знают,
Как душа на просторе поет…
Проигрыш.
Лишь затем, что не видели неба
И рассвета не слышали вы.
Лишь затем, что за черствостью хлеба
Не вкусили глотка синевы.
Что ж вы рвете охрипшие глотки
В пересменках не ваших властей?
Неужели достаточно водки,
Заглушающей крики детей…
Проигрыш.
И живых, и беcсмертных, и павших, —
Всех на Божеский суд призовут!
Но на плиты холодные ваши
Только дети цветы принесут…
Ни судить, ни винить вас не смею,
Но прошу вас от всех матерей, —
Не попейте хотя бы неделю
За беcсмертные души детей…
Ни судить, ни винить вас не смею,
Но прошу вас от всех матерей, —
Не попейте хотя бы неделю
За беcсмертные души детей…

Истребили вы нас, истребили
Русских женщин. За что, мужики?
И не тем, что нещадно нас били,
Не жалеючи крепкой руки.
Как охотники птиц убивают,
Прерывая их дивный полет.
Лишь затем, что и сами не знают,
Как душа на просторе поет…
Проигрыш.
Лишь затем, что не видели неба
И рассвета не слышали вы.
Лишь затем, что за черствостью хлеба
Не вкусили глотка синевы.
Что ж вы рвете охрипшие глотки
В пересменках не ваших властей?
Неужели достаточно водки,
Заглушающей крики детей…
Проигрыш.
И живых, и беcсмертных, и павших, —
Всех на Божеский суд призовут!
Но на плиты холодные ваши
Только дети цветы принесут…
Ни судить, ни винить вас не смею,
Но прошу вас от всех матерей, —
Не попейте хотя бы неделю
За беcсмертные души детей…
Ни судить, ни винить вас не смею,
Но прошу вас от всех матерей, —
Не попейте хотя бы неделю
За беcсмертные души детей…