Шёлковое сердце | 2000

Половинка луны в его крови,
Остальное, увы, — вода.
Говорит он так нежно о любви,
Чтобы ты ответила «да».
В глубине его глаз горит закат,
В пепле ласковых слов — гипноз.
За тобой по пятам бежит тоска,
Ты идешь тропой своих слез.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.
Он обманет тебя, ты так и знай,
Но должна ты решать сама.
Может быть, наша жизнь, вся наша жизнь —
Бесконечный самообман.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.
Если сердце твое стало храмом любви,
То чужое так сложно понять.
И в закрытую дверь ты с надеждой
Стучишься опять.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.

Половинка луны в его крови,
Остальное, увы, — вода.
Говорит он так нежно о любви,
Чтобы ты ответила «да».
В глубине его глаз горит закат,
В пепле ласковых слов — гипноз.
За тобой по пятам бежит тоска,
Ты идешь тропой своих слез.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.
Он обманет тебя, ты так и знай,
Но должна ты решать сама.
Может быть, наша жизнь, вся наша жизнь —
Бесконечный самообман.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.
Если сердце твое стало храмом любви,
То чужое так сложно понять.
И в закрытую дверь ты с надеждой
Стучишься опять.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Не пылает и не болит.
Только шелковое сердце, шелковое сердце
Никогда не будет любить.