Без сахара | 1990

Попс — кремовый торт.
В уши — сладкий свинец.
Слышу музыку слипшихся жоп,
Музыку жирных сердец.
Радио — розовый гной,
Потный телеэкран…
Деньги-мухи летят на говно —
Играй, лабух, играй!
У них уже рай —
Ангелы блеют псалмы.
Сироты продолжают играть
Пир во время чумы.
Кофе — черным…
Водка — горечь души.
Моя кровь начинает говорить,
Она говорит тебе, жизнь:
«Мне — без сахара!»
Адам норовит за бугор,
Ева — в интерпостель.
Если это любовь,
Значит я импотент…
Жидкость — моя колыбель,
Я плавал и пил всегда.
И сегодня я говорю тебе,
Мама моя, вода:
«Мне — без сахара!»

Попс — кремовый торт.
В уши — сладкий свинец.
Слышу музыку слипшихся жоп,
Музыку жирных сердец.
Радио — розовый гной,
Потный телеэкран…
Деньги-мухи летят на говно —
Играй, лабух, играй!
У них уже рай —
Ангелы блеют псалмы.
Сироты продолжают играть
Пир во время чумы.
Кофе — черным…
Водка — горечь души.
Моя кровь начинает говорить,
Она говорит тебе, жизнь:
«Мне — без сахара!»
Адам норовит за бугор,
Ева — в интерпостель.
Если это любовь,
Значит я импотент…
Жидкость — моя колыбель,
Я плавал и пил всегда.
И сегодня я говорю тебе,
Мама моя, вода:
«Мне — без сахара!»