Кофейни | 2002

Мы дети уличных кофеен
Сидим, нахохлившись, втроем,
Считаем мелочь, как умеем,
И зерна черные жуем.
Наш друг прослыл Хемингуэем,
Он тоже жуткий кофеман.
И, прислонившись к батарее,
Он пишет уличный роман.
Давай-ка, пташечка,
Еще по чашечке,
Мы не в Швейцарии
С тобой живем.
Они стесняются
И пьют наперстками,
А мы с тобою души отведем.
За занавеской вечереет
И в ритме блюза снег скрипит.
Народ в тепло валом валит,
Горячий кофе души греет.
Отдав последние гроши,
Студент, надежды подающий,
Гадает на кофейной гуще
Как до стипендии дожить.
В углу играют на гитаре
Мотивчик бодрый и простой,
Уставший бармен варит, варит
Напиток вялою рукой.
Текут по крышам кофе-реки
И наводняют материк …
Он сонно сплющивает веки,
Он ко всему уже привык.
Припев: …А мы по-русски души отведем.

Мы дети уличных кофеен
Сидим, нахохлившись, втроем,
Считаем мелочь, как умеем,
И зерна черные жуем.
Наш друг прослыл Хемингуэем,
Он тоже жуткий кофеман.
И, прислонившись к батарее,
Он пишет уличный роман.
Давай-ка, пташечка,
Еще по чашечке,
Мы не в Швейцарии
С тобой живем.
Они стесняются
И пьют наперстками,
А мы с тобою души отведем.
За занавеской вечереет
И в ритме блюза снег скрипит.
Народ в тепло валом валит,
Горячий кофе души греет.
Отдав последние гроши,
Студент, надежды подающий,
Гадает на кофейной гуще
Как до стипендии дожить.
В углу играют на гитаре
Мотивчик бодрый и простой,
Уставший бармен варит, варит
Напиток вялою рукой.
Текут по крышам кофе-реки
И наводняют материк …
Он сонно сплющивает веки,
Он ко всему уже привык.
Припев: …А мы по-русски души отведем.