I could tell you stories like the government tells lies
Oh, but no one listens any more
In the rooms the women come and go Talking on the mobile phones
And the television talks about the war
When I was a baby there was laughter in my house
And my daddy smoked domestic cigarettes
Thursday nights on the radio live in concert
Live from Cairo, mother of Egypt
Mama, mama
Be with me With the music in your breast
In your glittering evening dress
And the white flag in your fist trembling
I could tell you stories like the past was dead and gone
But I know nothing changes in this world
Every day the muezzin calls
Sun comes up and Baghdad falls
Before the eyes of storytelling girls
She was just a poor man’s daughter
Going down into the sultan’s bed
He was desert, she was a water
And he remembered every word she said
She said and I say
Grandma, grandma
Be with me In your tragic wedding gown
With your long hair hanging down
And the stories tumbling out
Tumbling
I could tell you stories like the government tells lies
Oh, but no one listens any more
In the rooms the women come and go Talking on the mobile phones
And the television talks about the war
About the war
And the television talks about the war
Before the Eyes of Storytelling Girls | 2008
Исполнитель: Anais MitchellПеревод песни
Я мог бы рассказать тебе истории, как правительство лжет.
О, но никто больше не слушает.
В комнатах женщины приходят и уходят, разговаривают по мобильным телефонам
И по телевизору, говорят о войне,
Когда я был ребенком, в моем доме был смех,
А мой папа курил домашние сигареты,
В четверг вечером по радио в прямом эфире в концертном
Эфире из Каира, мать Египта.
Мама, мама,
Будь со мной, с музыкой в твоей груди,
В твоем сверкающем вечернем платье
И белым флагом в твоем дрожащем кулаке,
Я мог бы рассказать тебе истории, как прошлое было мертвым и ушедшим,
Но я знаю, что ничто не меняется в этом мире
Каждый день, когда муэдзин звонит.
Солнце встает, и Багдад падает
Перед глазами сказочных девушек.
Она была просто дочерью бедняков,
Спускавшейся в постель к султану.
Он был пустыней, она была водой,
И он помнил каждое ее слово.
Она сказала, А я говорю ...
Бабуля, бабуля,
Будь со мной в своем трагическом свадебном платье,
С длинными волосами, свисающими
С ног, и историями,
Рушащимися с ног на голову.
Я мог бы рассказать тебе истории, как правительство лжет.
О, но никто больше не слушает.
В комнатах женщины приходят и уходят, разговаривают по мобильным телефонам
И по телевизору, говорят о войне,
О войне,
А по телевизору говорят о войне.
О, но никто больше не слушает.
В комнатах женщины приходят и уходят, разговаривают по мобильным телефонам
И по телевизору, говорят о войне,
Когда я был ребенком, в моем доме был смех,
А мой папа курил домашние сигареты,
В четверг вечером по радио в прямом эфире в концертном
Эфире из Каира, мать Египта.
Мама, мама,
Будь со мной, с музыкой в твоей груди,
В твоем сверкающем вечернем платье
И белым флагом в твоем дрожащем кулаке,
Я мог бы рассказать тебе истории, как прошлое было мертвым и ушедшим,
Но я знаю, что ничто не меняется в этом мире
Каждый день, когда муэдзин звонит.
Солнце встает, и Багдад падает
Перед глазами сказочных девушек.
Она была просто дочерью бедняков,
Спускавшейся в постель к султану.
Он был пустыней, она была водой,
И он помнил каждое ее слово.
Она сказала, А я говорю ...
Бабуля, бабуля,
Будь со мной в своем трагическом свадебном платье,
С длинными волосами, свисающими
С ног, и историями,
Рушащимися с ног на голову.
Я мог бы рассказать тебе истории, как правительство лжет.
О, но никто больше не слушает.
В комнатах женщины приходят и уходят, разговаривают по мобильным телефонам
И по телевизору, говорят о войне,
О войне,
А по телевизору говорят о войне.