Ехали в автобусе кепки да фуражки,
Я на лисапеде мимо них кручу.
Улицы сторона моя опасна
При артобстреле, гололеде, да по вечерам,
Я все шучу, а как же то иначе,
Здесь в Питере без смеха не прожить.
Которую уж зиму соплями кашляю.
Больным да хриплым горлом чаю бы испить.
Велосипед, вези меня к Казанскому,
Там сегодня ждет меня она.
Да по земле везде, где люди добрые,
Там среди них всегда найдешь меня.
Как среди ночи в доме двери скрипнули,
Как опозорилась дворняга, не признав своих.
А сколько нас, на порог ступающих,
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.
Говорил мне батя во хмеле:
«Сила в духе мужика, а не в кулаке».
Эх, знал бы это я тогда глупый да молодой,
Не хворал бы я сейчас и был бы друг живой.
И я жду тебя, которую весну,
На том же месте с цветами у колонны.
Я прямо с поезда к тебе лечу,
И смеются надо мной с Невского вороны.
Велосипед, вези меня к Казанскому,
Там сегодня ждет меня она.
Да по земле везде, где люди добрые,
Там среди них всегда найдешь меня.
Как среди ночи в доме двери скрипнули,
Как опозорилась дворняга, не признав своих.
А сколько нас, на порог ступающих,
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.
Ходят поезда далёко, громко поезда гудят.
Только в городе моем всё дожди идут.
Здесь моя ступенечка, на которой песни пишутся,
И лампочка в подъезде, что всегда крадут.
Не унывай, ты знаешь я в пути,
На полустанке курим у вагона.
Как только солнце разбудит у залива птиц,
Так я канал Обходный перееду и снова дома.
Велосипед, вези меня к Казанскому,
Там сегодня ждет меня она.
Да по земле везде, где люди добрые,
Там среди них всегда найдешь меня.
Как среди ночи в доме двери скрипнули,
Как опозорилась дворняга, не признав своих.
А сколько нас, на порог ступающих,
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.