Петрушка | 2002

Ни дня прожить не можешь без игрушки,
Наивного и голого Петрушки.
Его купил твой спонсор для потехи,
Но ты уже с ним делаешь успехи.
Петрушка сам не местный, он — приезжий.
В чужой столице жил он жизнью прежней.
Собой распоряжаться он не волен,
Но жизнью новой, кажется, доволен.
На шелковом кафтане побрякушки,
И ежик непослушный на макушке.
Ему свои секреты доверяешь,
И по ночам с ним голову теряешь.
Наивный взгляд и детские веснушки,
Твой спонсор забывает о Петрушке,
Не видит он в нем никакой угрозы,
Не видит он шипов на теле розы.
Однажды он застал тебя с Петрушкой.
Заплакал и отправился за пушкой,
Бегом назад и выстрелил в обоих,
Лишь только кровь осталась на обоях.
У каждой старушки был в жизни Петрушка.
У каждой бабушки однажды был в жизни Петрушка.
Улыбка на устах, на шее — мушка.
Опять куда-то вдаль глядит Петрушка.
В него зашили новые опилки,
Тебя кладут на новые носилки.

Ни дня прожить не можешь без игрушки,
Наивного и голого Петрушки.
Его купил твой спонсор для потехи,
Но ты уже с ним делаешь успехи.
Петрушка сам не местный, он — приезжий.
В чужой столице жил он жизнью прежней.
Собой распоряжаться он не волен,
Но жизнью новой, кажется, доволен.
На шелковом кафтане побрякушки,
И ежик непослушный на макушке.
Ему свои секреты доверяешь,
И по ночам с ним голову теряешь.
Наивный взгляд и детские веснушки,
Твой спонсор забывает о Петрушке,
Не видит он в нем никакой угрозы,
Не видит он шипов на теле розы.
Однажды он застал тебя с Петрушкой.
Заплакал и отправился за пушкой,
Бегом назад и выстрелил в обоих,
Лишь только кровь осталась на обоях.
У каждой старушки был в жизни Петрушка.
У каждой бабушки однажды был в жизни Петрушка.
Улыбка на устах, на шее — мушка.
Опять куда-то вдаль глядит Петрушка.
В него зашили новые опилки,
Тебя кладут на новые носилки.