Призраки | 1996

Я конский череп; я на липе.
Вот белены напиток выпей.
Бег крови я, текут чернила;
Меня чернильница пленила.
Я только в зеркале живу,
Когда сверкает наяву!
Я оценил все за пятак.
И осужден иметь пятак.
Я сапогом одел чуму
И в путь иду искать куму.
А я вам дам знакомый облик
На то сухой и бурой вобле.
Гнусавлю я, прыгаю, квакаю.
Кажусь я ненужной ломакою.
Я смотрю на всех пилой.
Я немного плохой и гнилой.
Скоро меня под решетку и в замок
Я дикое бешенство самок.
Мы люди -люд
Морозных слюд.
Мы вреды, мы бреды
Ужасной победы.
Я изнуренная веками кляча,
Зачем я-я, скажите, для ча?
Людским челном в объятья смерча,
К вам прихожу, ваш сон поперча!
Храпеть, хрипеть,
Рыдать, стонать, шипеть.
Мы храп и хрип,
Мы шелест, шум и сип.

Я конский череп; я на липе.
Вот белены напиток выпей.
Бег крови я, текут чернила;
Меня чернильница пленила.
Я только в зеркале живу,
Когда сверкает наяву!
Я оценил все за пятак.
И осужден иметь пятак.
Я сапогом одел чуму
И в путь иду искать куму.
А я вам дам знакомый облик
На то сухой и бурой вобле.
Гнусавлю я, прыгаю, квакаю.
Кажусь я ненужной ломакою.
Я смотрю на всех пилой.
Я немного плохой и гнилой.
Скоро меня под решетку и в замок
Я дикое бешенство самок.
Мы люди -люд
Морозных слюд.
Мы вреды, мы бреды
Ужасной победы.
Я изнуренная веками кляча,
Зачем я-я, скажите, для ча?
Людским челном в объятья смерча,
К вам прихожу, ваш сон поперча!
Храпеть, хрипеть,
Рыдать, стонать, шипеть.
Мы храп и хрип,
Мы шелест, шум и сип.