I won’t have money and I won’t stop, no I’ll keep on moving until I drop
for my face is god-like beauty… let loose on the land of the free
and with speed my spiritual duty… no one will ever know me
I’ll stay alive as long as I drive, on the road, man, that’s where I thrive
that’s where I run from who I am, a beautiful blur ever on the lam
I’m hooked on speed and what I need is an epic land where the highways feed
my eyes and my ears… and a bottomless hunger for grinding gears,
my lies and my fears… there outing squares and scouting queers
rolling out its long and spreading its wide and giving me the room I need to
hide
in the beat where I seek to reap what I sow in uprooted, fleet-footed frolic
and flow…
with the wind, hear it blow… me from Mudville to Missoula
across the infinite ocean face of America, America
my country 'tis on thee my race 'gainst the li’l yankee-québéquois —
running from place to place to place, from 'tit Jean-Louis le petit-bourgeois
with a golden man pretty as a goddamn painting popping off at the wheel
and a girl slash leech there faintly fainting or buzzed and copping a feel
and whoosh! wham! and wow! goes the road, a snaking river wonder to behold
a Mississippi move cutting a groove from Boise to Mobile
Oh the road where I was ranger Dan, a shiftless Joe, a Navy man
where I was a New York digger digging for who the hell I am
until I threw in the towel and just cut and ran… and ran… and ran…
from Lawrence to Loredo to Lala land, from Walla Walla to the Hoover Dam…
and rode… and drove… and about me I still don’t know…
and let it show that I gave up looking a long long time ago
gave up looking to blow my cover and splash my real all over my other
gave up looking and road the road, the road where I could roll…
and roll… writing that roll rolling under the Underwood keys
spewing out mass quantities, line after line of assorted me’s,
black teeth biting into that paper to etch the words of my icon-maker —
yeah I came to California with a typewriter on my knees
All the way running from Lowell, Mass, and oh baby, what a gas!
But that too had to pass when the bennies were gone and the booze went wrong
and laughing it off made the gallery queasy and Neal ran off to drive for Ken
Kesey
and the road gets hard when the words don’t come, come so goddamn easy…
And I vote Republican and talk up the road to another television sleazy
awatching my face get bigger and bloated awondering whither my beauty floated —
my beauty behind me like so much dust on a Sonora side road in the dusk
rolling away from a pit stop riven, riven with want and lust —
LUST for the road and LUST for sensation, LUST wolfing down every mile in the
nation
that’s the pill and that’s the elation, that’s the motion intoxication
that comes from fuel in the machine, man we fly so high we have to scream,
we roll and roll till we take flight into the star-spangled bang up black and
blue… night
The road sucking us dry, the reds sucking us white…
till we’re there and gone like quicksilver, God… long gone outta sight.
Quicksilver | 2012
Исполнитель: Theo HakolaПеревод песни
У меня не будет денег, и я не остановлюсь, нет, я буду продолжать двигаться, пока не упаду, мое лицо не станет Божьей красотой... отпусти на землю свободной и со скоростью мой духовный долг... никто никогда не узнает меня, я останусь в живых, пока я еду по дороге, чувак, вот где я процветаю, вот где я бегу от того, кто я есть, красивое пятно когда-либо на бегу, я подсел на скорость, и что мне нужно-это эпическая земля, где дороги питаются
мои глаза и мои уши ... и бездонный голод по заточке шестеренок, моя ложь и мои страхи... там, на площадях и скаутских педиков, выкатывающих свою длинную и раскидывающую ее пошире, и дающую мне комнату, которую мне нужно спрятать в ритме, где я стремлюсь пожать то, что посеял в выкорчеванном, плавучем резвом и струящемся ... ветром, слышу, как он дует... меня из Мудвилля в Миссулу через бесконечный океан Америки, Америки.
моя страна 'tis на тебе, моя раса' gainst The li'L yankee-québéquois-бегут с места на место, от " tit Jean-Louis le petit-bourgeois с золотым человеком, симпатичным, как чертова картина, отрываясь за рулем, и девушка, режущая пиявку, там слабо обмокает или жужжит и сжимает чувство и у-у-у - у-у-у! и-у-у-у!
О, дорога, где я был рейнджером Дэном, бесхребетным Джо, моряком, где я был нью-йоркским копателем, копающим для того, кто я, черт возьми, до тех пор, пока не бросил в полотенце и не убежал... и бежал... от Лоуренса до Лоредо до Лалы, от Уолла Уолла до плотины Гувера... и ехал... и ехал... и обо мне, я до сих пор не знаю... и пусть это покажет, что я сдался, глядя давным —давно, бросил взгляд, чтобы взорвать мое укрытие и дал выплеснуть мой реальный взгляд на мою дорогу, дорога, по которой я мог бы катиться... и катиться... писать тот рулон, катящийся под ключами из-под леса, извергая массовые количества, линия за строкой разбросанных мной черных зубов, кусающих в эту бумагу, чтобы выгравировать слова моего иконописца.
да, я приехал в Калифорнию с пишущей машинкой на коленях,
Всю дорогу убегал от Лоуэлла, месса, о, детка, какой газ!
Но это тоже должно было пройти, когда Бенни ушли, а выпивка пошла не так,
и смех заставил галерею тошнить, и Нил убежал, чтобы ехать за Кеном.
Кеси
и дорога становится трудной, когда слова не приходят, так чертовски легко...
И я голосую за республиканца и говорю о дороге на другое телевидение, подлое,
будоражащее мое лицо, становящееся все больше и больше, бушующее, куда плыла моя красота-
моя красота позади меня, как столько пыли на дороге Соноры в сумерках,
катящейся прочь от пит-стопа, расколотый, расколотый желанием и похотью.
Жажда дороги и жажда ощущений, похоть захлестывает каждую милю в стране, это пилюля и это восторг, это интоксикация движения, которая исходит от топлива в машине, человек, мы летим так высоко, мы должны кричать, мы катимся и катимся, пока не полетим в Звездный взрыв, черный и синий ... ночь, когда дорога высасывает нас, красные сосут нас, белые ... пока мы не окажемся там и не уйдем, как зыбучая машина, Бог ...
мои глаза и мои уши ... и бездонный голод по заточке шестеренок, моя ложь и мои страхи... там, на площадях и скаутских педиков, выкатывающих свою длинную и раскидывающую ее пошире, и дающую мне комнату, которую мне нужно спрятать в ритме, где я стремлюсь пожать то, что посеял в выкорчеванном, плавучем резвом и струящемся ... ветром, слышу, как он дует... меня из Мудвилля в Миссулу через бесконечный океан Америки, Америки.
моя страна 'tis на тебе, моя раса' gainst The li'L yankee-québéquois-бегут с места на место, от " tit Jean-Louis le petit-bourgeois с золотым человеком, симпатичным, как чертова картина, отрываясь за рулем, и девушка, режущая пиявку, там слабо обмокает или жужжит и сжимает чувство и у-у-у - у-у-у! и-у-у-у!
О, дорога, где я был рейнджером Дэном, бесхребетным Джо, моряком, где я был нью-йоркским копателем, копающим для того, кто я, черт возьми, до тех пор, пока не бросил в полотенце и не убежал... и бежал... от Лоуренса до Лоредо до Лалы, от Уолла Уолла до плотины Гувера... и ехал... и ехал... и обо мне, я до сих пор не знаю... и пусть это покажет, что я сдался, глядя давным —давно, бросил взгляд, чтобы взорвать мое укрытие и дал выплеснуть мой реальный взгляд на мою дорогу, дорога, по которой я мог бы катиться... и катиться... писать тот рулон, катящийся под ключами из-под леса, извергая массовые количества, линия за строкой разбросанных мной черных зубов, кусающих в эту бумагу, чтобы выгравировать слова моего иконописца.
да, я приехал в Калифорнию с пишущей машинкой на коленях,
Всю дорогу убегал от Лоуэлла, месса, о, детка, какой газ!
Но это тоже должно было пройти, когда Бенни ушли, а выпивка пошла не так,
и смех заставил галерею тошнить, и Нил убежал, чтобы ехать за Кеном.
Кеси
и дорога становится трудной, когда слова не приходят, так чертовски легко...
И я голосую за республиканца и говорю о дороге на другое телевидение, подлое,
будоражащее мое лицо, становящееся все больше и больше, бушующее, куда плыла моя красота-
моя красота позади меня, как столько пыли на дороге Соноры в сумерках,
катящейся прочь от пит-стопа, расколотый, расколотый желанием и похотью.
Жажда дороги и жажда ощущений, похоть захлестывает каждую милю в стране, это пилюля и это восторг, это интоксикация движения, которая исходит от топлива в машине, человек, мы летим так высоко, мы должны кричать, мы катимся и катимся, пока не полетим в Звездный взрыв, черный и синий ... ночь, когда дорога высасывает нас, красные сосут нас, белые ... пока мы не окажемся там и не уйдем, как зыбучая машина, Бог ...