Ливень | 1989

Ливень вымыл медь заката,
Солнца свет — пустая трата.
Лишь клоки свинцовой ваты
С ветром рвутся вдаль куда-то.
Золоченые леса
Расплываются, как грезы.
Или это просто слезы
Застилают мне глаза.
В небе, надо мной летят
Паутинки, будто спицы.
В куполах кружатся птицы.
Но к чему всё это снится.
Колокольный перезвон
Еле слышится сквозь грозы.
Или это все березы
Растревожили мой сон.
Будто плачь грудных детей
Бьются, разрывая узы,
В гимн Советского Союза,
Стоны взорванных церквей.
В небе надо мной летят
Паутинки, будто спицы.
В куполах кружатся птицы.
Боже, это только снится.
На траве двора
Мечется моя босая тень
И бьется о плетень.
Будто нищий с костылем
Ковыляю по станицам.
Перекошенные лица
Чахнут над своим рублем.
Проклиная честь и кров,
Напиваются калеки
И в неоновые реки
С грязных городских мостов.
Смех и слезы, как в бреду.
Лишь дрожат твои ресницы.
Может это только снится,
Но проснуться не могу.
На траве двора
Корчится моя больная тень.
Скорей бы новый день.

Ливень вымыл медь заката,
Солнца свет — пустая трата.
Лишь клоки свинцовой ваты
С ветром рвутся вдаль куда-то.
Золоченые леса
Расплываются, как грезы.
Или это просто слезы
Застилают мне глаза.
В небе, надо мной летят
Паутинки, будто спицы.
В куполах кружатся птицы.
Но к чему всё это снится.
Колокольный перезвон
Еле слышится сквозь грозы.
Или это все березы
Растревожили мой сон.
Будто плачь грудных детей
Бьются, разрывая узы,
В гимн Советского Союза,
Стоны взорванных церквей.
В небе надо мной летят
Паутинки, будто спицы.
В куполах кружатся птицы.
Боже, это только снится.
На траве двора
Мечется моя босая тень
И бьется о плетень.
Будто нищий с костылем
Ковыляю по станицам.
Перекошенные лица
Чахнут над своим рублем.
Проклиная честь и кров,
Напиваются калеки
И в неоновые реки
С грязных городских мостов.
Смех и слезы, как в бреду.
Лишь дрожат твои ресницы.
Может это только снится,
Но проснуться не могу.
На траве двора
Корчится моя больная тень.
Скорей бы новый день.