Олененок | 2001

Ну, что ты, олешек, ну, миленький, что ты?
Лиловый зрачок настороженно жив,
И на отражениях крошечных сосен
Твое отраженье пугливо дрожит.
Дрожат упираясь высокие ножки,
А нежные ноздри вбирают меня,
Не надо бояться, не надо, хороший,
Все это когда-то придется принять.
Придется поверить, безумно рискуя,
И в руки, которые могут дарить,
И в губы, которые только целуют,
А страх и желание не разделить.
Что делать, малыш, мы похожи немного:
Я тоже дикарь, непривычный к рукам,
Мне тоже себя, донеся до порога,
Последнего шага не сделать никак.
Пам…
И, словно решив, — «если хочет — пусть губит»,
Как будто в полете над темной водой,
Он вытянул тело и влажные губы
Покорно легли на сухую ладонь.

Ну, что ты, олешек, ну, миленький, что ты?
Лиловый зрачок настороженно жив,
И на отражениях крошечных сосен
Твое отраженье пугливо дрожит.
Дрожат упираясь высокие ножки,
А нежные ноздри вбирают меня,
Не надо бояться, не надо, хороший,
Все это когда-то придется принять.
Придется поверить, безумно рискуя,
И в руки, которые могут дарить,
И в губы, которые только целуют,
А страх и желание не разделить.
Что делать, малыш, мы похожи немного:
Я тоже дикарь, непривычный к рукам,
Мне тоже себя, донеся до порога,
Последнего шага не сделать никак.
Пам…
И, словно решив, — «если хочет — пусть губит»,
Как будто в полете над темной водой,
Он вытянул тело и влажные губы
Покорно легли на сухую ладонь.