Une tonne | 2006

Une année j’ai pesé une tonne
Et cette année dura mille jours
Jamais on n’avait vu d’automne
Si long et de printemps si court
Tous les jeudis eu Desdémone
J’allais oublier mon corps lourd
En noyant ma large personne
Dans des bains brûlant mes pourtours
Dans la chaleur du Desdémone
J'étais sexy belle et glamour
Mais à heure fixe et monotone
Mon paradis fermait toujours
Alors je rentrais pauvre conne
Dans mon deux-pièces aveugle et sourd
Et j’allongeais ma pauvre tonne
Dans du velvet et du velours
Sur la voix de Nico Icon
De ma peau je faisais le tour
Avant de noyer ma bonbonne
Dans un gras sommeil de tambour
J'étais une tonne qui n’aimait personne
L’année suivante j’ai maigri
Puis j’ai repris 800 kilos
Que j’ai perdus presque à demi
Pour les regagner à nouveau
C'était l'époque où à midi
Je déjeunais de queue d’agneau
J’en avalais des panoplis
Et je dégueulais en sanglots
Souvent le soir un vieil ennemi
Venait m’escalader le dos
Et moi montagne blasée d’ennui
Je le laissais faire son boulot
A plat ventre sur mon grand lit
J'étais offerte à ce nabot
Il ruait je disais merci
Il jouissait je disais bravo
Quand enfin il était parti
Je me repassais ma Nico
Et dans le noir post coïti
Je consolais mon corps trop gros
J'étais une tonne qui n’aimait personne
Il y’a un an, à ras de terre
J’allais énorme et sans désir
Faire des parties de solitaire
En buvant trop et sans plaisir
Dans un café presque désert
M’est apparue entre deux kirs
L’image d’un type ordinaire
Qui m’a regardée sans frémir
Comme un hélium dans mes artères
Il est entré sans prévenir
Et moi montagne blasée hier
Je me suis vue naître et mourrir
Il resta et les jours passèrent
Je l’adorais à en maigrir
Plus ses mains carressaient ma chair
Plus je sentais ma tonne me fuir
Aujourd’hui mon beau mon si cher
Grâce à toi enfin je respire
Mon obésité suicidaire
N’est plus qu’un mauvais souvenir

Год я весил тонну
И этот год длился тысячу дней
Никогда не было видно осени
Так долго и весной так коротко
Каждый четверг был Дездемона
Я собирался забыть о своем тяжелом теле
Утопив мою широкую персону
В ваннах, сжигающих мои края
В пылу Дездемоны
Я был сексуальный красивый и гламурный
Но в фиксированное и однообразное время
Мой рай всегда закрывался
Так что я возвращался домой, бедный придурок.
В моей слепой и глухой двухкомнатной
И я лежал в своей бедной тонне.
В бархате и бархате
На Голос Нико икона
Из кожи вон лезла,
Прежде чем утопить мой танк
В жирном барабанном сне
Я была тонной, которая никого не любила.
На следующий год я похудел
Затем я взял 800 килограммов
Что я потерял почти половину
Чтобы вернуть их снова
Это было время, когда в полдень
Я обедал из бараньего хвоста
Я глотал панопли.
И я захлебывался рыданиями.
Часто по вечерам старый враг
Подошел и взобрался мне на спину.
И меня измучили горы скуки
Я позволял ему делать свою работу.
Плоский живот на моей большой кровати
Я была подарена этому наглецу.
Он поморщился, я сказал спасибо.
Он наслаждался я сказал Браво
Когда, наконец, он ушел
Я гладила свою Нико.
И в темноте пост коитус
Я утешал свое слишком большое тело
Я была тонной, которая никого не любила.
Год назад, на краю земли.
Я шел огромный и без желания
Сделать пасьянс партии
Пили слишком много и без удовольствия
В почти пустынном кафе
Появилась между двумя кирсами
Образ обычного парня
Который смотрел на меня, не дрогнув
Как гелий в моих артериях
Он вошел без предупреждения
А меня вчера измучили горы
Я видела себя рожденной и умирающей
Он оставался, и дни проходили
Я любил его, чтобы похудеть
Чем больше его руки ласкали мою плоть
Чем больше я чувствовал, как моя тонна бежит от меня
Сегодня мой прекрасный мой так дорогой
Благодаря тебе, наконец, я дышу
Мое суицидальное ожирение
Это больше, чем плохое воспоминание