In the dire obscurity of another dark February, there lowers a fog of
uncertainty
On a thin gasp of wind known only to me
My shivering sigh spreads a shadow far and wide
The frigid, leaden sky remains immobile, petrified
I attempt to seek out the source of this ancient curse by bad-tempered Gods
Of how the Moon keeps on its course without being stopped by the cries of dogs
Oh my love, I am freezing in my marble dressing gown
Cold, the oldest season, hold me when the sun goes down
As this hesitant haze, it deepens, under a blanket of doubt, I’ve been sleeping
Here, our deterioration begins
Where the tears that are wept are kept for safe-keeping
They say it will come to an end
Then all things will begin again
In this eggshell atmosphere, which is so very thin
20 thousand million copper needles begin vibrating…
My frigidity has been eclipsed by the severity of my trembling lips
Although I locked my heart at dusk, I will open it again when the light comes in
Oh my love, I’m freezing in my marble dressing gown
Cold, the oldest season, hold me when the sun goes down
Dark February | 2010
Исполнитель: RasputinaПеревод песни
В мрачной безвестности очередного темного февраля туман
неуверенности опускается
На тонкий вздох ветра, знакомый только мне.
Мой дрожащий вздох распространяет тень повсюду,
Холодное, свинцовое небо остается неподвижным, окаменевшим.
Я пытаюсь найти источник этого древнего проклятия злыми богами
О том, как Луна продолжает свой путь, не останавливаясь от криков собак.
О, Любовь моя, я замерзаю в своем Мраморном халате.
Холодное, самое старое время года, обними меня, когда солнце заходит,
Когда эта нерешительная дымка, она углубляется, под одеялом сомнений, я спал
Здесь, наше ухудшение начинается
Там, где слезы, которые плачут, хранятся для сохранности.
Говорят, что все закончится,
И все снова начнется
В этой атмосфере яичной скорлупы, которая так тонка,
20 тысяч миллионов медных иголок начинают вибрировать...
Моя холодность затмевается тяжестью моих дрожащих губ,
Хотя я запер свое сердце в сумерках, я открою его снова, когда зайдет свет.
О, Любовь моя, я замерзаю в своем Мраморном халате.
Холодное, самое старое время года, обними меня, когда зайдет солнце.
неуверенности опускается
На тонкий вздох ветра, знакомый только мне.
Мой дрожащий вздох распространяет тень повсюду,
Холодное, свинцовое небо остается неподвижным, окаменевшим.
Я пытаюсь найти источник этого древнего проклятия злыми богами
О том, как Луна продолжает свой путь, не останавливаясь от криков собак.
О, Любовь моя, я замерзаю в своем Мраморном халате.
Холодное, самое старое время года, обними меня, когда солнце заходит,
Когда эта нерешительная дымка, она углубляется, под одеялом сомнений, я спал
Здесь, наше ухудшение начинается
Там, где слезы, которые плачут, хранятся для сохранности.
Говорят, что все закончится,
И все снова начнется
В этой атмосфере яичной скорлупы, которая так тонка,
20 тысяч миллионов медных иголок начинают вибрировать...
Моя холодность затмевается тяжестью моих дрожащих губ,
Хотя я запер свое сердце в сумерках, я открою его снова, когда зайдет свет.
О, Любовь моя, я замерзаю в своем Мраморном халате.
Холодное, самое старое время года, обними меня, когда зайдет солнце.