Бродский | 2002

Точка всегда обозримей в конце прямой.
Веко хватает пространство, как воздух жабра.
Изо рта, сказавшего все, кроме боже мой
Вырывается с шумом какая-то абракадабра.
Вычитание начавшееся с юлы
И т.п. подбираются к внешним данным.
Паутиной скованные углы
Придают сходство комнате с чемоданом.
Дальше ехать некуда. Дальше не
Отличить златоуста от златоротца.
И будильник так тикает в тишине, Будто дом через десять минут взорвется.

Точка всегда обозримей в конце прямой.
Веко хватает пространство, как воздух жабра.
Изо рта, сказавшего все, кроме боже мой
Вырывается с шумом какая-то абракадабра.
Вычитание начавшееся с юлы
И т.п. подбираются к внешним данным.
Паутиной скованные углы
Придают сходство комнате с чемоданом.
Дальше ехать некуда. Дальше не
Отличить златоуста от златоротца.
И будильник так тикает в тишине, Будто дом через десять минут взорвется.