Я вырезала из черного дерева тонкую флейту
С одним лишь звуком, но на все голоса.
На всех языках она могла говорить
Одно лишь слово, но очень тихо и тайно
(тихо и тайно).
И я играла на ней всю полярную ночь до утра,
Земля обошла оборот и пришла на рубеж,
Нежная флейта, я ей сказала: пора.
Я разрежу тебя на тысячу стружек вдоль
нежного твоего нутра —
Я сказала себе — пора, режь,
Я сказала себе, пора, режь,
Я сказала себе: пора, режь
(я сказала себе).
Так нужно, так убивают любовь,
Так земля принимает мертвых зверей,
Так отпускают на волю пленных зверей
В посмертно свободных мирах.
Там, где ни пера, ни пуха, ни крови —
Игра моей флейты для тонкого слуха,
Звериного уха, что ловит тончайшие шелесты духа стиха.
Болей моей болью, согрей себя насмерть мной,
Я приготовлю для кражи
Все, что важного есть у меня —
Все, что горит — для огня,
Все, что болит — для врача —
Не плача и не крича,
Соберу воедино жизнь для палача
(мне не страшно).
Я не посыплю пеплом главу, я смолчу,
Не ударюсь оземь и человекоптицею не взлечу —
Я тихо и нежно разрежу чистую флейту на стружки,
Ни в чем не повинную флейту с одним звуком.
Я занесу свою руку с ножом — так нужно —
Оружие жизни, орудие боли — над грудью стрела,
Без ужаса стужи, без красной лужи под сенью стола —
На волю из боли светла и прекрасна дорога легла от прямого угла!
Я не больно тебя вскрою, скажи мне в последний раз
Свой единственный звук, свое тихое слово —
Я болею тобой, я убью тебя, все будет снова!
Прости меня, флейта.
И флейта сказала: Люблю.